Невыносимо оставаться в одиночестве со своими переживаниями. Их так много, они так громко звучат внутри, хотят быть узнанными и услышанными, просят места и возможности быть. Но я не могу прикоснуться к ним, это очень болезненно для меня.
Так хочется переключиться на что-то другое: работать до предела усталости, заботиться обо всех, кроме себя, разговаривать о том, что не имеет должного значения, только бы не окунаться в собственную боль.
И я переключаюсь, делаю всё, чтобы не слышать себя.
И я переключаюсь, делаю всё, чтобы не слышать себя.
Бежать, не осмысливая. Бежать от себя самого, от того, что происходит вокруг, от невозможности это вместить, незнания — как можно найти этим переживаниям место внутри. И я бегу, бегу со страшной силой, откликаюсь на всё, что вокруг. И снова погружаю себя в одиночество своей боли и невозможности прикоснуться к ней.
Чувствую, что так больше не могу. Но как именно "ТАК" — я не знаю, ведь я не даю себе возможности это почувствовать. Знаю, что мне невыносимо. Хочу и боюсь тишины — в ней мои чувства и ответы, и я не уверен, что готов их слышать.
Хочу близости и боюсь доверять — ведь это куда более глубокая боль, чем у меня есть сейчас Я боюсь, что меня снова предадут.
Я чувствую себя совсем маленьким и беззащитным человеком, хочу спрятаться от взрослых жизненных задач под одеялом. И чтобы кто-то очень близкий приносил мне какао с зефирками в мой хрупкий тонкий мир, садился рядом, слушал, молчал, плакал, принимал, не оценивал, разделял и позволял бы мне быть таким настоящим собой.
Но я не пускаю никого так близко и так глубоко. И там, в своей глубине, я всегда один. Моё одиночество, моя боль и моя невозможность, мой закрытый внутренний мир.
Может быть, это могу быть я сам?! Сам могу заботиться о себе, слышать, знать, принимать себя как есть, чувствовать себя, свои потребности, ограничения и смыслы. Понимать, сколько одиночества мне нужно, а где я очень хочу присутствия другого близкого человека.
И тогда может появиться возможность здоровых отношений с другими. Отношений не про заполнение моей пустоты и не про излечивание моих глубоких ран. А про разделение части моей жизни, когда и у меня и у тебя есть здоровые границы, мы поддерживаем и доверяем друг другу и принимаем друг друга такими, как есть.